Девочка кричала каждую ночь. Недовольные курортники-"дикари", на неделю-другую заселившие частный домик в Крыму, тихо роптали, гадая о причинах тревог ребенка. Отец девчушки в ответ на вопросительные взгляды и шепот в спину, виновато прятал глаза. Но однажды, не выдержав немых укоров, объяснил:
- Мы из Нагорного Карабаха. Там у нас по ночам погромы были. Мама Аси, моя жена, погибла. Теперь вот Ася плохо спит по ночам. Вы уж извините...
Смахнув слезу, мужчина торопливо ушел в комнату к дочурке.
Времена наши тревожные, не целясь, но без промаха бьют по самым незащищенным и уязвимым мишеням - детям. Легкой добычей зла становится не сформировавшаяся психика ребенка. То ли в силу инертности, то ли из-за хронических финансовых трудностей, отечество особых усилий не прилагает, чтобы хоть чем-то облегчить участь малолеток, порой, весьма горькую.
Не по возрасту бойкий, с нездоровой предприимчивостью подросток у магазина "Риф" пытается заинтересовать прохожих тенденциозной фразой: "Дядя, дай десять копеек! Дедушка Ленин завещал делиться". Не мифотворческая ленинская вобла нужна пацану. Да и не мелочь из нашего кармана. Нуждается маленькая душа даже не в официальной защите государства, а в людском, если хотите, материнском тепле. Недоброе что-то происходит с нами, коль даже к нищенствующей детворе мы привыкли. А если ребенок еще и болен?
У Анатолия Егоровича Д. Жизнь сложилась несладко. Второй ребенок, Виталик, из-за неудачных родов (поди теперь разберись, что произошло и кто виноват) хотя уже и девятнадцати лет, но в развитии скорее девятилетний. Горе. Что тут можно добавить, кроме того, что от такого несчастья никто не застрахован.
Больного Виталика отец лечил в Москве и Донецке, Киеве и Одессе. Диагноз, кстати, в возрасте пятнадцати лет, поставили жутковатый: черепно-мозговая травма при родах. Возможно, ребенка просто уронили акушеры. Рассказывая об участи сынишки, отец то и дело прятал глаза под ладонью. Скрывал человек скупую мужскую слезу. Но не ему надо стыдиться.
В Енакиевский горисполком, милицию, в жэк, на производство, когда Анатолий Егорович еще не был пенсионером, в психоневрологическую больницу который год идут жалобы от соседей Анатолия, семьи С. Люди взрослые боятся инвалида от рождения: взорвет, мол, он дом. Неудобства возникают якобы невыносимые: стучит он по отопительным регистрам.
Мы обратились к участковому инспектору старшему лейтенанту С.М. Терещенко. Сергей Михайлович владел и информацией и ситуацией.
- Жалобы к нам поступают лишь от конкретной семьи С., названной в письме в редакцию. Прочие соседи многоэтажного дома претензий не имеют. Я работал в этом направлении, опрашивал людей. То есть у правоохранительных органов нет причин считать больного агрессивным. А значит, и требовать его изоляции мы не имеем права. Поверьте, были бы причины, я давно провел бы необходимые процедуры. Опыт подобных дел имею. Кстати, существует народный суд. В нем такие вопросы разбираются, находят ответ, адекватный ситуации.
Это то, что касается правовой стороны дела. Добавить следует еще и то, что Анатолий Егорович официально юридически оформил опекунство. Таковы наши чудо-законы, при которых даже отец обязывается в определенных ситуациях становиться задокументированным опекуном собственного ребенка.
Есть и другая сторона дела: точка зрения енакиевских медиков-психиатров. По их мнению, Виталик может жить как в специализированных заведениях, так и под присмотром родителей или опекунов. То есть изоляция опять-таки не обязательна.
Получается, что тревоги и жалобы скорее надуманные, необоснованные. Просто порой мы не желаем мириться с пустяковым дискомфортом, возникающим из-за людей, по сути, в том и не виновных.
Можно и точку ставить. Но задумаемся: а много ли таких отцов, как Анатолий Егорович? (Он два года назад потерял жену, умерла она). Кто из нас добровольно согласится взять на себя пожизненное бремя страданий, постоянных живых напоминаний о ребенке, неизлечимо больном? Как правило, инвалидов от рождения оставляют на попечение государства сразу после родов, даже и домой не забирая. И самим спокойнее ( с глаз долой, из сердца - вон), и окружающие не будут коситься, как на хоть и горькое, но и смешное диво. Но так было не всегда. Традиции народа нашего иные.
Юродивых на Руси почитали как людей, снискавших Божью благодать. Даже не поминая всуе Василия Блаженного, примеры тому отыщутся и в нашем городе. Енакиевцы, кому под пятьдесят, отлично помнят Витю-дурачка (да простят меня читатели, но именно так его и называли горожане). Хлеб свой насущный он добывал тем, что носил кресты на похоронах. Никто из нас в те годы и не помышлял отправить Витю в лечебницу навсегда. Хотя частенько подшучивали. А, разозлившись, местный блаженный бывал и буен. Но худо-бедно, свой век дожил он на свободе.
Человечность перестает быть уделом и признаком человека. Вместе с временами поменялись и взаимоотношения между людьми. Огрубели мы, очерствели. Перестало болеть в нас чужое горе. Дара сопереживания, похоже, лишились. Присмотреться бы к своей душе иной раз... Может быть, прозреем, почему же мужчины порой плачут.
Вл. СКНАРЬ
Енакиевский рабочий 01.03.2002
