Не все ещё знают, что почти 30 лет назад, а именно 16 сентября 1979 года, на территории Донецкой области в угольной шахте "Юный коммунар”, что в городе Юнокоммунаровск был произведён ядерный взрыв. Цель взрыва - вполне благородная. Так учёные хотели обезопасить труд шахтёров. Но… Хотели как лучше, а получилось как всегда. О том как это было и как обстоят дела на шахте читайте в продолжении.
Официально:
Объект «Кливаж» — подземный ядерный взрыв мощностью 0,2-0,3 Кт в тротиловом эквиваленте, который был осуществлён на территории Украины на восточном крыле шахты «Юнком» (г. Юнокоммунаровск, Енакиевского горсовета, ПО «Орджоникидзеуголь») на глубине 903 м между угольными пластами «Девятка» и «Кирпичный» 16 сентября 1979 г. в 9 часов. Цель взрыва — снижение напряжения в горном массиве, который в конечном счете должно было повысить безопасность отработки угольных пластов.
До 1979 года на шахте «Юнком» была максимальная в Центральном Донбассе частота выбросов угля и породы, связанных с состоянием пород, обусловленным влиянием Юнкомовского Северного, Брунвальдского и других надвигов (42 % пластов, которые разрабатывались на шахте «Юнком» находились в зоне тектонических нарушений). В результате ядерного взрыва возникла полость радиусом 5-6 м, вокруг которой сформировалась зона смятия и дробления радиусом 20-25 м. Уровень радиоактивности в горных выработках и шахтных водах за период наблюдений 1979—2000 годов находился на фоновом уровне. После проведения взрыва отмечалось снижение частоты выбросов угля и породы. В период 1980—1985 годов на горизонте 826 м, расположенном на 77 м выше уровня зарядной камеры, закончилась выработка угольных пластов «Мазур» и «Девятка».
Работы по объекту «Кливаж» проводились институтом ВНИПИПРОМТЕХНОЛОГИЙ.
После окончания Днепропетровского горного института автор этих строк получил распределение на только что созданную научную сейсмоакустическую станцию на шахте «Юный коммунар» (сокращенно «Юнком»), что в Енакиевском районе Донецкой области. Шахта была печально знаменита тем, что здесь из-за частых горных катастроф гибли люди.
Нашим руководителем был москвич, заведующий лабораторией Института горного дела имени академика Скочинского, доктор физико-математических наук милейший Михаил Сергеевич Анциферов. Геофизик по профессии, он задался целью разработать теорию и практические мероприятия по предупреждению шахтеров о подстерегающей их опасности – внезапных выбросах угля и газа. При этих катастрофах в течение нескольких секунд из угольного пласта выбрасываются десятки тонн угля, смешанного с метаном. Спастись от смерти тем, кто находится в забое, практически невозможно. Выход один – разработать систему предупреждения, чтобы вовремя вывести людей из опасной зоны. Этим мы и занимались. Растрескивание угля, предшествующее выбросу, оказалось прекрасным предупредительным сигналом. Микросейсмические колебания угольного массива записывались на магнитную ленту, расшифровывались, и руководство шахты ежедневно получало от нас надежный прогноз.
В те годы шахта выдавала на-гора до 2000 тонн угля в сутки, и обстановка была очень напряженной. Труд наш шахтеры уважали.
Спустя несколько лет я перешел на другую работу и покинул шахтерский поселок. Но связь с друзьями не прерывалась. От них я узнал, что Михаила Сергеевича хватил удар и он умер. А когда приехал в Донбасс на юбилей нашей научной станции, узнал, в чем было дело и что производственные неприятности способствовали сердечному приступу, если не стали его причиной. Конфликту, как оказалось, предшествовала длинная история, не имеющая, на первый взгляд, никакого отношения к спасению шахтеров.
Среди тех, кому пришла в голову идея с помощью ядерного заряда снять напряжения в угольном массиве и тем самым повысить безопасность шахтеров, имя академика Сахарова не называют. (И правильно делают, ибо мощный ядерный заряд, предназначавшийся им для снятия напряжений в пластах Земли, предполагалось заложить в специально созданной для этого шахте, что никак не сопоставимо с описанным ниже). Говорят, в числе авторов был известный лауреат Ленинских и Государственных премий, академик Садовский. Может быть, то обстоятельство, что в молодости он работал забойщиком на шахте, дало ему повод заняться горными вопросами. Академик выдвинул теорию, что мощное сотрясение горных пород разорвет связи между углем и метаном, и в таком случае угольные пласты перестанут быть взрывоопасными. Лучше всего для этой цели, по его мнению, подходил направленный ядерный взрыв (?!). Другие называют академика АН УССР Николая Полякова, третьи – министра угольной промышленности СССР Михаила Щадова.
М. С. Анциферов был категорически против такого эксперимента: зачем рисковать людьми, говорил он, если сейсмоакустический прогноз успешно решает проблему безопасности шахтеров. Кроме того, мощность заряда, которым хотели «потрясти пласт», была явно недостаточной для такой цели. А больший ядерный взрыв был бы уже смертельно опасным для целого региона.
Но его никто не послушал. И 16 сентября 1979 года на шахте «Юнком» прогремел подземный ядерный взрыв.
Как рассказала местная районная газета «Енакиевский рабочий», жителям поселка объяснили, что проводятся учения по гражданской обороне (ГО). Многие не поверили и остались в своих квартирах: внеплановый выходной, можно расслабиться! Да и, вообще, кто к ГО относился серьезно?! Большинство людей вывезли автобусами на ближайшее поле, кормили обедом с водкой.
А в это время шахту оцепили воинские подразделения. Неподалеку расположились научные лаборатории на колесах, советские и зарубежные обозреватели. Экспериментом руководил некто Николай Кусев, сотрудник Института горного дела имени академика Скочинского. В 12.00 заряд, заложенный между угольными пластами «Девятка» и «Мазур» (самыми опасными по внезапным выбросам), подорвали. Даже те, кто находился далеко от шахты, почувствовали, что под ногами дрогнула земля.
Точные оценки величины заряда и глубины его заложения теперь стали секретными. Друзья объяснили мне, что взрыв производился на глубине 800 метров, что атомная бомба, равная 300 тоннам тринитротолуола, потрясла стены домов, посыпались стекла и штукатурка. Так в 1979 году в поселке с 20 тысячами жителей ученые проверяли на практике свои теории.
По мнению тогдашнего директора шахты В. Г. Раевского, эффект ядерного эксперимента был чрезвычайно мал. Посудите сами. Среднестатистическая опасность на пластах «Девятка» и «Мазур» до проведения эксперимента составляла 1,8, после него – 1,7 внезапного выброса угля и газа в год. А уже в марте 1980 года здесь произошел выброс, минимальное расстояние которого до эпицентра ядерного взрыва составляло всего 60 метров!
По словам профессора В. И. Никитина, в оплавленной полости-капсуле сохраняется до 95% продуктов радиоактивного распада. При подработке или надработке соседних пластов вполне возможно разрушение капсулы и попадание этих продуктов в рабочее пространство шахты.
Теперь вообще существует мнение, что никому и дела не было до динамической разгрузки горного массива: в реальных условиях отрабатывалась атомная опасность, изучались радиус поражения и меры защиты. И шахтерский термин «Кливаж», которым назвали ядерный эксперимент, рассматривают как словесное прикрытие идеи, не имеющей ничего общего с горным делом.
Вскоре медики Донецкого региона обратили внимание, что жители Енакиевского района болеют и умирают с какими-то странными, ранее неизвестными практикующим врачам, симптомами. И лишь после Чернобыльской трагедии 26 апреля 1986 года донецким врачам стало ясно, что эти показатели болезни в точности совпадают с симптомами радиационного заражения чернобыльских спасателей. Среди безвременно ушедших горняков были и несколько сотрудников сейсмоакустической станции.
Виктор Фишман, Русская Германия Газета "Украина Криминальная”
В 2002 году как неперспективная шахта «Юнком» была закрыта и беспокойство экологов вызывает опасность затопления шахты, что, согласно докладу Министра экобезопасности Василия Яковлевича Шевчука, может привести к радиоактивному загрязнению подземных вод. Поэту в рушащейся шахте постоянно работают насосы, которые откачивают воду. Перестанут они работать - грунтовые воды разнесут радиоактивные продукты распада по всей Донецкой области.
В мире есть здания, длинна которых измеряется в километрах. При этом в Европе среди таких «горизонтальных небоскребов» насчитывается более десятка жилых домов. А живущим в них людям приходится добираться до соседей на трамваях.
