Первый врач
На строительстве Петровского завода были заняты тысячи людей, поэтому Ф.Е. Енакиев задумался об организации медицинской помощи и создании заводской больницы. Первым доктором в нашей местности был немец по национальности Карл Теодорович (Федорович) Вегнер, в будущем выдающийся ученый-врач, основатель украинской ортопедии-травматологии. Его по рекомендации руководителя строительства и первого заведующего Веровского рудника А.И. Фенина пригласил на Петровские заводы Федор Егорович Енакиев. Дело в том, что А.И. Фенин незадолго до этого женился на сестре К.Ф. Вегнера Общаясь с Карлом Федоровичем, Фенин знал, что тот, несмотря на молодость, уже зарекомендовал себя как талантливый доктор, у которого были интересные идеи по организации медицинского обслуживания в рабочих поселках (А.И. Фенин. Воспоминания инженера (1883-1906 гг.). К истории общественного и хозяйственного развития России. – Прага, 1938. – С. 65, 86 – 87).
Карл Федорович Вегнер, сын доктора Юзовского завода, родился 12 декабря 1864 года в Каменец-Подольском (так что в декабре этого года будем отмечать 150-летний юбилей первого врача нашего города). После окончания в 1893 году Юрьевского (Дерптского) университета (ныне Тартуского университета в Эстонии) поступил ординатором в Юзовскую заводскую больницу. Там работал и его брат Оскар Федорович Вегнер, который Юзовке отдал свыше 30 лет своей врачебной деятельности. По данным «Списка медицинских врачей СССР (на 1 января 1924 г.)» (М, 1925, – С. 300), после революции Оскар Федорович был врачом 2-й больницы в г. Сталин. Карл Федорович Вегнер дружил с сыном выдающегося русского философа и социолога В.В. Берви-Флеровского доктором Федором Берви и со знаменитым юзовским врачом Борисом Казасом.
В 1896 году К.Ф. Вегнер занял место старшего врача на Петровском заводе. Больницу здесь построили по его же плану и на средства РБМО. Основные идеи, которые он потом воплотил в медицинской практике и теории, вынашивались и опробовались Карлом Федоровичем именно в больнице на Петровском заводе.
В 1905 году К.Ф. Вегнер переехал в Харьков. В мае 1907 г. совет съезда горнопромышленников Юга России, заместителем председателя которого в то время был муж сестры К.Ф. Вегнера Александр Иванович Фенин, отправил Карла Федоровича за границу для ознакомления с организацией в Германии медицинской помощи работникам при несчастных случаях и с методами правильной оценки трудоспособности рабочих, пострадавших от травм.
А 8 июля 1907 года в Харькове по проекту Вегнера открыли Медико-механический институт (ныне Институт патологии позвоночника и суставов им. проф. М.И. Ситенко АМН Украины). Карл Федорович возглавлял его до 1926 года – сначала как старший врач, а потом его директор.
Здесь в 1910 г. впервые в Российской империи К.Ф. Вегнер применил скелетное постоянное вытяжение для лечения перелома бедренной кости и металлоостеосинтез для лечения переломов. В 1914 году он успешно защитил докторскую диссертацию «Закрытые переломы диафиза бедра». (А.А. Корж. Флагману украинской ортопедии и травматологии институту им. М.И. Ситенко – 100 лет. – Международный медицинский журнал. – 2007. – № 1. – С. 132; В.В. Ключевский. Скелетное вытяжение. – Л.: Медицина, 1991).
Институт, возглавляемый Карлом Вегнером, разрабатывал методы функционального лечения переломов костей с помощью скелетного вытяжения, способы лечения костно-суставного туберкулеза.
Во время Первой мировой войны в тыл страны приходилось эвакуировать много раненых с огнестрельными переломами костей. Поэтому 13 сентября 1914 г. Карл Федорович открыл в Харькове лазарет на 225 коек для лечения таких пациентов.
К.Ф. Вегнера называют пионером функционального лечения переломов и ортопедических заболеваний в Российской империи. Его имя было авторитетным и в мировой медицине. В 1912 году Карла Федоровича избрали членом постоянного президиума Международного конгресса по борьбе с несчастными случаями.
После Октябрьской революции он, кроме руководства Медико-механическим институтом, заведовал кафедрой ортопедической хирургии в Харьковском медицинском институте. По воспоминаниям его коллег и учеников, в 1918 – 1925 г.г. К.Ф. Вегнер лично выполнял закрытое вправление врожденного вывиха бедра у детей по методу Лоренца. Причем, аппараты для разработки движения в суставах, которыми был оснащен институт во времена Вегнера, функционируют до сих пор и являются действующими музейными экспонатами (Ортопедия, травматология и протезирование. – 2012. – № 4. – С. 111 – 119). Кстати, среди его пациентов был знаменитый писатель Николай Островский – автор романа «Как закалялась сталь».
К.Ф. Вегнер положил начало двум научным школам ортопедов – харьковской и уральской. Среди его учеников было много известных в будущем ученых, среди них члены-корреспонденты Академии медицинских наук СССР В.Д. Чаклин и Н.П. Новаченко, который с 1940 года до своей смерти в 1966 году возглавлял в Харькове созданный Вегнером научно-исследовательский институт.
В августе 1926 г. Карла Вегнера из Харькова перевели в Москву. Здесь он заведовал ортопедическим отделением в Институте физиотерапии и ортопедии. В декабре 1926 г. провел первое Всероссийское совещание, посвященное борьбе с производственным травматизмом. Карл Федорович принимал активное участие в издании «Журнала современной хирургии». В 1926 г. в Москве вышел его фундаментальный научный труд, который считается классическим в медицине, – «Переломы и их лечение». Эта книга на долгое время стала пособием для студентов высших медицинских учебных заведений. Во время работы в Москве он также был консультантом-профессором по ортопедии поликлиники Наркомата здравоохранения СССР (Вся Москва. Адресная и справочная книга на 1927 год, с. 429). А в 1929 году эмигрировал в Швейцарию, где трудился в клинике Шеймана. Умер выдающийся врач и ученый в декабре 1940 г. в Берне, прожив 76 лет.
Идеи Вегнера, особенно в функциональном лечении переломов костей, сегодня успешно применяются и развиваются не только в созданном им Харьковском институте, но и во всех институтах травматологии и ортопедии, медицинских вузах Украины и мира. Вот что, к примеру, писал выдающийся хирург-ортопед, академик Г.А. Илизаров о том влиянии, которое оказал на него Вегнер: «А суть, основа нашего метода лечения? Однажды я прочитал: «При лечении заболевания конечностей мы должны помнить, что имеем дело с заболевшей частью двигательного аппарата — органом, не только созданным для движения, но и живущим движением». Это написал известный врач К. Ф. Вегнер еще в 1926 году, И мне сделалось обидно и досадно: задумайся над этим раньше — может быть, скорее созрело бы решение, каким образом лечить по-новому травматологические и ортопедические заболевания, отказавшись от гипсовых панцирей, забивания в живую кость гвоздей, вытяжения грузом».
Петровские доктора и аптекари
Но вернемся к событиям начала прошлого века. До революции ежегодно издавались Российские медицинские списки. Каждый из них насчитывает около 1000, а то и более страниц. Анализируя эти списки с 1897 по 1917 год, автору удалось восстановить имена всех врачей и аптекарей того времени в нашем крае.
В заводской больнице, кроме К.Ф. Вегнера, с 1899 года стал работать и второй врач – Владимир Константинович (Рихард Адольфович) Петерсен, до этого практиковавший в Тростянце Харьковской губернии и в Мариупольском уезде. После отъезда Вегнера в Харьков он стал старшим заводским врачом. В 1899 году Янкель Абрамович Евинзов занялся частной практикой в поселке Александро-Полонском. После того, как в 1907 году он уехал в Таганрог на должность санитарного врача, его сменил Натан-Герц Яковлевич Полоцкий, прибывший в Донбасс из Минской губернии.
В 1907 году в поселках при Петровских заводах появилась и земская медицина. Первым земским врачом был Борис Арнольдович (Абрам Аронович) Уманский. Родился он в 1874 году, а в 1900 году, получив диплом врача, стал вольнопрактикующим в Харькове, потом работал земским врачом в Божедаровке Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии и Одессе, а с 1906 года земским врачом в Бахмуте. Здесь Борис Арнольдович подружился с заведующим Александровским покоем Бахмутской городской больницы, врачом мужской гимназии и казенных винных складов Бахмута Иваном Михайловичем Моняковым. (И.М. Моняков сыграл важную роль в развитии земской медицины Бахмута, а по данным краеведа Е.П. Чаленко, он оставил свои книги в Енакиевской (Рыковской) центральной библиотеке с собственным экслибрисом. Одна из них – «Руководство к частной терапии внутренних болезней», изданное в 1897 году в Санкт-Петербурге К.Л. Риккером. На обложке тиснение личных инициалов Монякова – «ИМ», с простым экслибрисом: «Врачъ Иван Михайлович Моняковъ» в правом верхнем углу. Как попала эта книга в Енакиевскую библиотеку, ведь сам Моняков у нас не работал? Выскажу предположение, что ее Иван Михайлович передал своему младшему другу Уманскому. А возможно, и сам Моняков передал ее в Енакиево, когда после гражданской войны возглавил рабочую поликлинику Донецкой губернии УССР).
Б.А. Уманский был не только замечательным доктором, пользовавшимся большим авторитетом среди жителей, но и известным общественным деятелем, некоторое время возглавлял общество благоустройства поселков при Петровских заводах, а в 1917 году стал гласным (депутатом) Екатеринославского губернского земского собрания демократизированного состава (Журналы заседаний Екатеринославского губернского земского собрания демократизированного состава (Чрезвычайная сессия 25 – 29 июня 1917 года). – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1917). По данным на 1924 год, А.А. Уманский заведовал домом матери и ребенка в Екатеринославе, славился как специалист в области акушерства и гинекологии.
С конца 1907 года появился заводской врач и на Софиевском руднике – Вольдемар Самойлович Лусвитус. А в 1909 году в Енакиевский поселок прибыл земский ветеринар Федор Федорович Лонгинов. В Бахмутском уезде до 1909 года был только один санитарный врач. И это на уезд с колоссально развитой заводской и горной промышленностью, где насчитывалось свыше 200 предприятий, а население составляло более 200 тыс. человек. Единственный санитарный врач был завален работой по борьбе с эпидемиями, не прекращающимися в промышленных центрах уезда – Енакиеве, Юзовке и других поселках. Он не поспевал проводить тщательное медико-статистическое обследование промышленных предприятий и осуществлять постоянный санитарный надзор во всех рабочих поселках (Приложения к постановлениям Екатеринославского губернского земского собрания 44-й очередной 1909 года сессии (с 4 по 19 декабря 1909 года). – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1910. – С. 540). Поэтому и было принято решение ввести в штат второго санврача и санитарного фельдшера, на что в год дополнительно выделялось 3500 руб., а на оборудование санитарно-гигиенической лаборатории еще 500 руб. в год (с. 541).
Во втором десятилетии прошлого века в Александро-Полонском поселке уже практиковали и несколько зубных врачей: Кейла Моисеевна Полищук, Лея Абрамовна Мак, Шейна Шмулевна Житомирская и ее муж Евгений Менахимович Житомирский. Кабинет по «лечению, пломбированию и вставлению искусственных зубов» открыл дантист Немировский.
В 1915 году в поселок Енакиево прибыл еще один земский врач – Авраам Захарович Тавшавадзе. Пополнился и штат заводских врачей, ими стали Николай Петрович Сушков и Ревекка Самуиловна Фельдман, а частную практику в Енакиевском поселке открыл Григорий Ефремович Ротенберг. Фельдшерицей-акушеркой работала Т.В. Волченкова, фельдшерами – К.С. Сытников и Х.К. Бабенко. Об их дальнейшей судьбе ничего неизвестно, кроме Р.С. Фельдман, которая в 20-е годы стала преподавателем медицинского института в Екатеринославе.
Первой аптекой в нашей местности была ольховатская. Эта сельская аптека принадлежала провизору Исааку Абрамовичу Гринбергу, ее управляющим был аптекарь-помощник Яков фон Юнг. Но уже в медицинском списке за 1901 год сведений об аптеке в Ольховатке нет. Видимо, в селе это дело стало неприбыльным, или предприятие Гринберга прогорело. Сам же он перебрался в Славяносербск, в медицинском списке за 1902 год Исаак Гринберг значится управляющим аптекой в уездном центре, принадлежащей вдове купца С.Я. Огуз. Однако, начиная с 1905 года, его имя из медицинских списков исчезает.
А первая аптека в поселке Александро-Полонском (нынешний центр Енакиева) организована в 1900 или начале 1901 году. Ее создал в собственном доме на улице Петербургской врач Исаак Абрамович Вейсберг, а управлял ею его брат провизор Борис Абрамович Вейсберг, который через несколько лет стал и собственником аптеки. В 1905 году аптечную торговлю в поселке Енакиевском начали также Христиан Викентьевич Таберо и Иван Иванович Яко. Со временем аптека Вейсберга разрасталась, в начале 1908 года в ней работали, кроме провизора, один помощник и один ученик, в начале 1910 года уже два помощника, а годом позже – три.
К началу 1910 года на улице Петербургской в поселке Александро-Полонском появилась еще одна аптека с одним провизором и двумя учениками, принадлежавшая мещанину Элю Гершову Жилину. Управляющие провизоры в ней часто менялись: Исай Борисович Рогальский, спустя два года сын Э. Жилина Меер, через год Давид Абрамович Эйвин, позже Моисей Янкелевич Рапопорт, в 1916 году — Иосиф Зельманович Любич.
В начале прошлого века у фельдшера был оклад 420 рублей, у прослужившего более десяти лет – 480 рублей в год. Фельдшерам также выдавали квартирные деньги – 60 рублей в год или предоставляли квартиру. Оклад врача составлял 1200 рублей в год, а с выслугой лет – 1500 рублей. Зарплата и не такая большая, но нагрузка была колоссальной.
Заводская, земская и санитарная медицина
Травмированных на производстве лечили в заводской больнице, там же оказывали медицинскую помощь и при других заболеваниях (кроме заразных) работникам Петровских заводов и рудников, а также Нарневской копи и известкового завода Свободы. В 1899 году в больнице было 30 коек, но уже в 1912 году их количество возросло до 185. Больница состояла из стационара и амбулатории, а со временем в ней появились родильное и сифилисное отделения. При больнице была и квартира для врача.
В земской больнице лечились все другие жители Веровской (Еленовской) волости. А в годы Первой мировой войны для лечения раненых в Енакиевском поселке открыли еще и госпиталь уездного комитета Всероссийского земского союза – сначала на 106 коек, а потом их количество увеличилось до 110 (Журналы Екатеринославского губернского земского собрания 51-й очередной сессии 1917 года (с 27 января по 3 февраля). – Екатеринослав, 1917. – С. 311).
Рожали в больницах лишь некоторые женщины. В основном акушерскую помощь оказывали им на дому, порой в ужасных жилищных условиях рабочей семьи, часто при отсутствии освещения и отопления. По сведениям главного врачебного инспектора за 1913 г., лишь два процента женщин лечились от женских болезней, большинство обращалось за помощью к «бабкам», а многие не шли к врачу «вследствие ложной стыдливости».
В заводских и рудничных поселках, где скапливалось много пришлого люда, процветала проституция. Поэтому резко вырос уровень заболеваемости сифилисом и другими венерическими болезнями. В некоторых поселениях они приобрели характер эпидемии. Жертвами сифилиса были не только бедняки, но и порой состоятельные жители. В документах сохранились сведения о некоторых известных людях, у которых не вылеченный сифилис перерос в сухотку и сделал их инвалидами. Но имена их называть не будем, ибо история тоже должна хранить медицинскую тайну. В поселковых больницах заболевших сифилисом лечили амбулаторно, а в сложных случаях госпитализировали в специальное сифилисное отделение заводской больницы.
В 1907 – 1908 годах Бахмутский уезд поразила холерная эпидемия. Для больных повсюду обустраивали холерные бараки. Но, как оказалось, даже приспособленные бараки настолько холодны и малопригодны для лечения в зимнее время, что с наступлением холодов их приходилось закрывать. Так произошло в Енакиеве и Синельникове. Для летних же условий енакиевский холерный барак был вполне пригоден. Но, учитывая сложную эпидситуацию, решили дать денег на его утепление. Да и на содержание барака стали ежегодно финансировать довольно значительные по тем временам расходы – около тысячи рублей (наем сторожа, ремонт и т. д.).
Барак в Енакиеве стал одним из лучших, поэтому губернская управа посчитала, что по всей губернии необходимо сохранить только три барака – Никопольский, Мариупольский и Енакиевский, как наиболее приспособленные к зимнему времени и наиболее пригодные по своему расположению (Приложения к постановлениям Екатеринославского губернского земского собрания 44-й очередной 1909 года сессии (с 4 по 19 декабря 1909 года). – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1910. – С. 526 – 528).
Как заявлял гласный губернского земского собрания В. де Сен-Лоран, холера в губернии распространялась в большей степени оттого, что при появлении заболеваний рабочие рассчитывались и уезжали на родину, увозя с собой заразу. Земство предлагало горнопромышленникам не увольнять рабочих, а прекратив работы, выдавать им по-прежнему зарплату. Однако владельцы рудников категорически отказались последовать этому совету (Постановления Екатеринославского губернского земского собрания 45-й очередной 1910 года сессии (с 5 по 20 декабря 1910 года включительно). – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1911. – С. 29).
В 1909 году еще не закончилась холерная эпидемия, как разразилась тифозная. С 1906 года она возникала в уезде и губернии ежегодно, причем по нарастающей. Болели преимущественно сыпным и возвратным тифом. Обычно пик заболеваемости приходился на весенние месяцы. Возвратный тиф свирепствовал в основном в городах и заводских поселках: Бахмуте, Юзовке, Енакиеве, Алчевском и других. Сыпной тиф в уезде больше всего поражал Юзовку, села Железнянской и Веровской волостей и г. Бахмут. А вот Славяносербский и Мариупольский уезды эпидемия почти не затронула. Губернское земское собрание отмечало, что главной причиной распространения возвратного тифа являлись антисанитарные условия городов и заводских поселков – «скученность населения, ужасные жилищные условия, большое количество голодного бесприютного люда при полном отсутствии в этих населенных пунктах каких бы то ни было мероприятий оздоровительного характера». Главный контингент больных составляли обитатели ночлежных домов, угловых квартир и иных трущоб, где ютилась поселковая беднота. Вторым рассадником возвратного и сыпного тифа были тюрьмы. Отбывшие наказание, отпускаемые на поруки и стража, сами заболев, заражали тифом население многих городов и поселков (Приложения к постановлениям Екатеринославского губернского земского собрания 44-й очередной 1909 года сессии (с 4 по 19 декабря 1909 года). – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1910. – С. 547 — 551).
Часто болели и пришлые рабочие. А это в основном выходцы из Полтавской (около 40 процентов), Черниговской (свыше 20 процентов) и сел Екатеринославской губернии (около 10 процентов) (Журналы Екатеринославского губернского земского собрания 47-й очередной сессии 1912 года, с 7-го по 20-е декабря включительно. – Екатеринослав: Типография Губернского Управления, 1913. – С. 1637). На заработки ехали в основном люди бедные, истощенные голодом. Скопляясь в ожидании работы в крупных промышленных центрах и живя в крайне антигигиенических условиях, они как раз и являлись горючим материалом для возникновения и развития различных эпидемий (с. 1643).
В 1912 году Бахмутское уездное земство возбудило ходатайство перед Екатеринославским губернским земством об ассигновании на постройку заразных отделений на 30 коек при Бахмутской и Енакиевской земских больницах. На каждую запрашивалось по 22,5 тыс. руб., всего 45 тыс. руб. (с. 367). Обычно субсидия выдавалась не более чем на 12 коек (на каждую от 500 до 750 руб., то есть не более 9 тыс. руб.). Но для Бахмута и Енакиева решили сделать исключение.
«Вследствие своего местоположения на границе Донской области, совершенно лишенной медицинской помощи, и по характеру своего населения с постоянными приливами и отливами массы рабочего люда, Енакиево является очагом всевозможных заразных болезней. Тифы в поселке почти не переводятся, временами давая значительные эпидемии. Так, в1908 г. в Енакиеве было 583 заболевания брюшным и сыпным тифом, в том числе 268 на Петровских заводах, в 1909 году – 1459, из них 916 среди рабочих Петровских заводов; в холерные годы Енакиево давало постоянно наивысшую (после Юзовки) цифру заболеваний: в1908 г. – 99 случаев, в 1910 году – 817. Указанные условия ставят Енакиево, как и Юзовку, в эпидемическом отношении в особое положение, и губернское земство, ведущее борьбу с эпидемиями, заинтересовано в том, чтобы в Енакиеве было заразное отделение с числом коек, достаточно обеспечивающим нужды поселка» (с. 368-369).
Но обеспечение населения медицинской помощью со времени холеры1910 г. улучшилось, поэтому губернское земство посчитало, что на Екатеринославщине осталось немного пунктов, которые нуждались бы в открытии временных врачебных участков: «В пограничном с Донской областью районе такими пунктами являются Корсунь и Марьевка, где по-прежнему следует организовать временные участки. В случае появления весной чумных или холерных заболеваний в Донской области, по мнению управы, было бы также необходимо в дополнение к существующей сети ночлежно-продовольственных пунктов открыть временно такие же пункты еще в Дебальцеве и Ясиноватом, через которые проходит масса горнорабочих, идущих в Донскую область и обратно (Журналы Екатеринославского губернского земского собрания 48-й очередной сессии1913 г. с приложениями. – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1914. – С. 341).
Нередко из соседних губерний заносились в Бахмутский уезд ящур, оспа, сап и другие эпизоотии, часто путем перегона заболевших животных на ярмарки и базары. А в Енакиевскую скотолечебницу жители соседней Донской области приводили для лечения больных животных, что угрожало распространению эпизоотий (с. 735).
Причиной многих болезней было плохое качество воды. Как отмечало губернское земство, «во многих селениях Веровской волости были колодцы с достаточно обильной и хорошей питьевой водой по своему природному происхождению, но испорченной плохим содержанием деревянных срубов, отсутствием насосов, с грязными лужами вокруг, куда стекают деревенские нечистоты. Из-за этого колодцы служат рассадниками разных эпидемических болезней, так как ими пользуются целые десятки, а иногда и сотни дворов». Поэтому земство по настоянию санитарных врачей активно включилось в обустройство колодцев, чтобы «срубы сделать водонепроницаемыми для предупреждения просачивания грязных вод и обеспечить рациональный подъем воды, при котором была бы устранена возможность переноса нечистот и заразных болезней с верха сруба». Для этого было принято решение о возведении каменных, кирпичных и бетонных срубов с подъемом воды при помощи насоса.
Решено ставить по два насоса на каждый общественный колодец. Установкой пары насосов, считали специалисты, достигалось не только получение большого количества воды на случай пожара, но и, что особенно важно, «обеспечивалось беспрерывное пользование колодцем на случай порчи одного насоса, починка которого в деревенских условиях сопряжена с большой потерей времени». Подъемные приспособления давали возможность заменить во многих случаях антисанитарные пруды колодцами и водопроводами для питьевых целей с конной и механической двигательной силой. Губернская управа также отмечала, что «в наших безводных условиях деление водоснабжения на питьевое и противопожарное нерационально не только с технической точки зрения, но и с финансовой…» (Приложения к постановлениям Екатеринославского губернского земского собрания 47-й очередной 1912 года сессии (с 7-го по 20-е декабря 1912 года). – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1913. – С. 1611 – 1612).
Поэтому в1912 г. губернское земство приступило к работам по оборудованию в Веровке одного колодца каменным срубом и насосами, на что выделило 270 руб. (Приложения к постановлениям Екатеринославского губернского земского собрания 47-й очередной 1912 года сессии (с 7-го по 20-е декабря 1912 года). – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1913. – С. 1615). В Кондратьевке (Софиевке) в это же время были составлены проект и смета на устройства одного колодца с каменным срубом и насосами, на что запланировано 450 руб. (Приложения к постановлениям Екатеринославского губернского земского собрания 47-й очередной 1912 года сессии (с 7-го по 20-е декабря 1912 года). – Екатеринослав: Типография Губернского Земства, 1913. – С. 1618). В последующие годы такие колодцы на земские деньги создавались и в других селах Веровской волости. А в заводских и рудничных поселках колодцы обустраивались на средства РБМО.
Сложнее было с водоснабжением в Енакиевском и Александро-Полонском поселках. Водопроводом, которым владел Н.Н. Жив, пользовались лишь люди состоятельные, так как плата за воду была высокой. Колодцев же в этих поселках не хватало. По сведениям городского музея, в центре Александро-Полонского на базарной площади стояла единственная будка, где воду качали ручным насосом – по копейке за ведро. А еще водовозы набирали воду в речке Булавине и продавали ее по копейке за два ведра. Для снабжения металлургического завода технической водой был построен каскад ставков. Вода из ставка в ставок, а затем и на завод перекачивалась паровыми насосами фирмы «Worthington», которые установили на водокачках.
Александр КУПЦОВ
| 
