Датой основания Софиевской каменноугольной копи, считается 1858. В мае того года на реке Садки, где сегодня расположена деревня Старопетровск, был заложен исследовательский чугуноплавильный завод, который в честь российского императора Петра I был назван Петровским. Опытные плавки производились на угле Софиевской копи.

Подобных приисков вокруг было достаточно много. Они были небольшие и достаточно примитивные. Вот как описывает угольные шахты Донбасса, заложенные еще в крепостную эпоху, промышленник И.Л. Уманский, видевший их в имении помещика Голуба неподалеку от Никитовки: «Сплошная степь без малейших признаков человеческого жилья раскинулась на месте добычи, только дворы для загона овец на ночь и в непогоду и дом для чабанов и собак нарушали эту однообразную картину, и вот в таком месте зияли недалеко друг от друга две вертикальные шахты, вернее ямы глубиной по восемь саженей. Самодельные ручные вороты, крепления никакого. Даже неопытному глазу было заметно примитивность способа добычи угля жителями местного хутора ».

Энергичный делец И. Л. Уманский, понимая выгодность добычи угля, берет в аренду в крепостника Голуба угленосные земли, где и закладывает новые шахты: «В связи с тем, что эти рудники (Голубовские) не могли дать нужного количества угля, необходимого для поставок, то нужно позаботиться о закладке новых шахт. Мне указали на крестьян, подрядчиков из Никитовки, работавших на крестьянских шахтах около Никитовки и руднике «Софиевка» для Петровского завода.

Первые угольные копи капиталистического Донбасса мало чем отличаются от помещичьих и крестьянских. Они были глубиной до 15 саженей. Добыча поднимали на-гора конным воротом. Об уровне техники, использовавшейся на этих примитивных шахтах, сообщают записи, сделанные сыном великого писателя Л.М. Толстого Сергеем Львовичем, побывавшим на угольных шахтах Донбасса в 1878 году: «Следующая копь была крестьянской, кустарной. Я решил спуститься в нее. Лошадь крутила ворот, а тот опускал на дно шахты бочку и поднимал ее оттуда. Я сел верхом на эту бочку и спустился на глубину 17 саженей узким колодцем, раз за разом хватаясь за стенки шахты, направляя движение бочки. Дно колодца, где добывали уголь, было расширенным по сторонам, крепления отсутствовали. Вылез я оттуда черный, как трубочист, и мокрый, как губка». Сергей Львович сообщает, что условия труда в таких шахтах не отличались от каторжных; в связи с полным отсутствием охраны труда, часто имели место несчастные случаи, связанные с увечьем и даже смертью. Вблизи села Веровка также находилась угольная шахта, которая существовала еще раньше построенного затем рудника «Веровка» («Красный Профинтерн»). Управляющим этой шахты был Уманский, именем которого назван один из угольных пластов Донбасса. Остатки этой шахты еще сохранились на окраине села Веровка: остались две скважины, разделенные деревянным срубом.

Как вспоминает старый горняк шахты Т.А. Фесенко, в руднике на горизонтах 60-105 метров работали с открытыми лампами, жгли на рабочем месте сигареты. Однажды метан вспыхнул, прогремел взрыв. Правда, человеческих жертв не было. Только после этого были задействованы лампы Леви с сетчатым колпачком, которые уже давно использовались за рубежом.

Несчастные случаи происходили довольно часто. За увечье, болезнь не выплачивалось никакой компенсации. Искалеченный шахтер, как некая тряпка, выбрасывался на улицу, а его дальнейшая судьба владельцев шахты не интересовала.

Не лучше она была и у тех. кто работал. Двенадцатичасовой рабочий день, а зарплата - кот наплакал. Забойщика или бурильщика (по воспоминаниям Фесенко) от одного рубля до одного рубля сорок копеек. Коногона - от 80 копеек до 1 рубля 20 копеек. Зимой платили меньше чем летом, потому что увеличивался приток рабочей силы. На руднике работало много подростков, и хотя работали наравне со взрослыми, получали 30 копеек за смену. Обычно заправщиками ламп на ламповом дворе, лампоносами работали подростки.

Еще один горняк с шахты «Веровка» М.П. Кляус вспоминает, что когда он начал работать помощником крепильщика, ему было 13 лет.

Но даже при такой тяжелой работы и низком уровне его оплаты устроиться на работу было почти невозможно. Найм проводили подрядчики, которые собирали артели рабочих. Чтобы устроиться на шахту, надо было низко поклониться подрядчику и хорошо его «угостить», а то и дать взятку. После этого можно было устроиться на низкооплачиваемую работу: извозчиком, лампоносом т.п., и только проработав долгое время, и опять таки с помощью взятки, можно было рассчитывать на основную горную специальность.

В докладе подполковника Фолькнера и Носова директору горного департамента в 1865 году говорится: «На Софиевском руднике выяснено следующее.

Месторождение, взятое согласно контракту у помещика Раевского на 30 лет. Состоит из трех крутопадающих пластов, толщина пласта 23 / 4 аршина (до 2-х метров). Система разработки заключается в проведении штольни по пролегания пластов примерно на 22 сажени (до 50 метров).

В связи с негорением свечей и отсутствием лестниц внутреннее состояние разработок осматривать было невозможно. Спуск рабочих и подъем угля осуществляется в ведрах с помощью конной тяги.

Особого развития рудник «Софиевка» приобрел с 1896 года. До 1903 года на копи действовало два ствола. Была поставлена паровая машина для подъема угля и спуска людей в шахту. Глубина шахты уже достигала 155 метров.

Одновременно с развитием шахты началось строительство жилья для шахтеров. Первыми строениями поселка были, как их называли, казармы для рабочих. Они были расположены там, где сегодня находятся улице Зои Космодемьянской и Буденного. Жили в них в основном холостяки, но были и семейные. Они занимали обычно угловые части бараков, отгораживая свой угол от других жителей ширмой или куском ткани.

Позже были построены одноэтажные дома, которые назывались старой колонией. В то же время для администрации шахты было построено несколько каменных одноэтажных коттеджей. Это были упорядочены домики с небольшим садиком вокруг. В отдельных дворах были построены даже корты, где штейгер проводили свободное время за игрой в теннис.

Василий Чубенко "Солнце в капкане"