Богатиков Юрий Иосифович - воспоминания дочери

28 февраля 2012 года народному артисту СССР Юрию Иосифовичу Багатикову исполнилось бы 80 лет

Юрий Богатиков стал легендой советской эстрады еще при жизни. Он был одним из самых высокооплачиваемых артистов и любимцем высоких чиновников. Всенародную любовь Юрий Богатиков снискал, исполняя хиты «Если бы парни всей земли», «На безымянной высоте», «Не остуди свое сердце, сынок», «С чего начинается Родина»… Родившись в Енакиево, окончив школу в Харькове, поработав в филармонии в Ворошиловграде, Юрий Иосифович завершил свой жизненный путь в Симферополе. Он любил говорить: «Жизнь дается один раз и прожить ее надо в Крыму».

Интервью с дочерью народного артиста СССР Юрием Иосифовичем Богатиковым 

— В последние годы жизни папы мы часто выступали вместе, — вспоминает дочь Юрия Богатикова, заслуженная артистка Украины Виктория Щелкунова. — Он называл это семейным подрядом. Сначала выступал сам, потом выходила я, мы пели «Мамину вишню», затем была внучка Оксана с песней «Руки мамы» и в конце мы втроем исполняли хит Евгения Мартынова «Посидим по-хорошему». Это был наш коронный номер. Мы гастролировали почти все 90-е годы.

- Известно, что Юрий Иосифович тяжело перенес распад Советского Союза.

— Он совершенно его не воспринял. Все время говорил, что является человеком, не меняющим своих убеждений. Он так и не вышел из компартии. Союз распался, когда папа работал в Крыму. Ему тяжело было справиться в одиночку с такой информацией, слава Богу, рядом оказался друг отца Леонид Грач. Папа рассказывал, что однажды Грач приехал к нему домой и буквально вытащил в Старый Крым на могилу известной поэтессы Юлии Друниной. Папа тяжело пережил уход поэтессы из жизни. Она повесилась, не в состоянии смириться с распадом страны. Грач, привезя отца на кладбище, сказал: «Ты видишь, как Друнина закончила свою жизнь, но ведь у тебя еще все впереди. Ты должен быть вместе с нами». После этой встряски отец стал возвращаться к работе. Когда рухнул Союз, папа в одночасье оказался за бортом. Концерты прекратились, его никуда не приглашали. Тогда и организовали наш семейный подряд. Сначала ездили по заводам, потом по домам культуры, филармониям, в общем, жизнь наладилась.

— Правда, что Юрий Богатиков начинал свою карьеру, выступая в кинотеатре перед сеансом фильма?

— Бывало и такое. Причем выступал не из-за копеечного гонорара, а потому, что ему очень хотелось петь. Желающих выступить перед сеансом было не так уж много. Когда папа приезжал к нам в Харьков, обычно с поезда его встречал мой супруг Юра и сразу вез по «боевым местам». Отец любил пройтись по деревянным ступенькам ремесленного училища, в котором учился после школы, потом отправлялся к музыкальному училищу, от него, правда, ничего не осталось. И, конечно же, посещал кинотеатр «Первый комсомольский». Именно там он пел перед сеансами.

— Юрий Иосифович ведь имел еще и историческое образование.

— Закончил исторический факультет вуза в Симферополе. Историю обожал! О чем бы ни заходила речь, у него была на этот счет «справка». Я шутила: «Папа, тебе пора уже книжки писать». Очень любила бывать у него в Симферополе. Помню, как-то приехала в разгар сбора черной смородины. Мы пошли с папой на базар, купили целую корзинку, а потом дома вдвоем перекручивали ее с сахаром на специальной машинке. Папа ел наши заготовки всю зиму. Его большой друг Михаил Пуговкин жил тогда в Ялте и каждый раз по дороге в Москву непременно заезжал к Богатикову. Папа жил возле вокзала, в самом центре Симферополя. Пуговкин предупреждал о своем приезде, и специально для него готовили вареники со смородиной. В серванте стояла маленькая хрустальная рюмочка. «Это для Михаила Ивановича», — всегда говорил папа.

— Народный артист сам лепил вареники?

— Когда было вдохновение. И пельмени делал. Папа был очень светлым и веселым человеком. Мне казалось, что для него нет ничего невозможного. К тому же был потрясающим рассказчиком, хотя его любовь к острому словцу иногда доставляла неприятности. Помню, перед выступлением в Харькове мой супруг подошел к нему со словами: «Юрий Иосифович, прошу вас, только ничего не говорите». Папа вроде согласился, исполнил свой номер, а когда возникла пауза в концерте, вдруг со сцены произнес: «Вот у вас в Харькове все хорошо, жаль, с руководителями никогда не везло». А в зале сидело все начальство города. Еле избежали скандала.

— Среди эстрадных исполнителей ваш отец одним из первых получил звание народного артиста СССР.

— До него народными стали лишь Клавдия Шульженко и Леонид Утесов. Уже после отца пошли София Ротару, Иосиф Кобзон. Папа рассказывал, что получение звания отпраздновал очень пышно. Снял несколько номеров в гостинице «Украина» в Киеве и закатил шикарный банкет, пригласив огромное количество друзей. Он любил застолья, большие компании. Почитало его и руководство страны. Отец принимал участие во всех концертах государственного уровня. А вот петь на банкетах даже у высокого руководства не любил. Говорил, что не может выступать, когда народ чавкает.

— Вы отца с какого возраста помните?

— Да, наверное, лет с двух. Он тогда жил с нами в Харькове. Мама работала в Театре имени Шевченко, и папа часто оставался дома со мной. А потом все чаще стал уезжать на гастроли. Когда у меня в школе спрашивали, где твой отец, я гордо отвечала: «Он уехал с концертами по стране». Возвращаясь с гастролей, папа прямо с поезда мог прийти ко мне в школу и вручить огромный кулек с моими любимыми конфетами — шоколадными дедами морозами, завернутыми в пеструю обертку.

— Мама рассказывала, как они познакомились с отцом?

— Это случилось, когда им обоим было по 17 лет, они работали на Харьковском телеграфе. Мама рассказывала, что папа первый обратил на нее внимание и часто оставался в ее ночную смену, развлекал маму разговорами. А потом она ждала его из армии долгих четыре года — папа служил на флоте. Писали друг другу трогательные письма, а когда он вернулся, сразу же расписались. Мы и сейчас живем в квартире, куда папа привел первый раз свою молодую жену. Я родилась через пять лет после их свадьбы. Родители жили какое-то время вместе, а затем папа уехал в Ворошиловград, а мама осталась в Харькове со мной и моей больной бабушкой. Папа, безусловно, был интересным мужчиной, производившим впечатление на женщин. Как бы там ни было, мама навсегда сохранила с ним хорошие отношения. Ведь она даже не развелась с отцом, до сих пор носит обручальное кольцо.

— Известно, что в последние годы жизни Богатикова у него появилась молодая спутница Татьяна.

— Сначала у папы была гражданская супруга Ирина, но я ее не знаю, она уже умерла. Потом появилась Татьяна, которая на 27 лет моложе отца. С ней я хорошо знакома, мы и сейчас общаемся. Никаких выяснений отношений между мной и папой не было, я всегда принимала его выбор. Сейчас Татьяна живет в Москве. В последние годы жизни отца она находилась рядом с ним, но любви там, по-моему, не было. В любом случае, спасибо ей, что поддержала папу. Скорее, она была домработницей, чем женой. Вообще, папа был творческим человеком во всех отношениях.

— Все вспоминают, что, несмотря на свой невысокий рост, Богатиков нравился женщинам.

— Это было что-то феноменальное. Папа покорял женщин своей неудержимой энергией. Он замечал: «Мой голос от Бога, а я лишь сосуд, в котором он находится». Папе стоило только заговорить, как первые красавицы были у его ног. Помню, он лежал в больнице, измученный тремя курсами химиотерапии, но все время сыпал анекдотами. Медсестры обожали его. Возвращаясь со сцены за кулисы, просил меня: «Померяй давление». Оно у него всегда зашкаливало. «А я ничего не чувствую», — говорил папа.

— Правда, что Богатиков не пел под фонограмму?

— Никогда. В 1995 году он давал концерт в Харьковском оперном театре, и вдруг отказал микрофон. Папа, ничуть не смутившись, убрал его и продолжил петь «Давно не бывал я в Донбассе». Зал плакал.

— Рассказывают историю о том, как первый секретарь Крымского обкома партии Украины Николай Кириченко сманил Богатикова из Ворошиловграда в Крым.

— На самом деле папа давно хотел переехать в Крым. И друзей у него там было много. К тому же ему предложили прекрасные условия: квартиры в Ялте и Симферополе. Правда, в Ялте папа бывал редко. Климат не очень подходил, сразу подскакивало давление. Однажды прямо во время выступления у него случился гипертонический криз. А вот в Симферополе чувствовал себя отлично. Его в Крыму обожали. Как-то, расчувствовавшись, он отдал свой новенький «Крайслер» керченскому загсу. Машина была очень красивая, представительского класса, отцу ее тоже кто-то подарил.

— Любил сам садиться за руль?

— Терпеть не мог. Говорил, что это ему совершенно не надо, тем более, что был водитель. Легко расставался с деньгами. Мне с дочкой постоянно делал какие-то подарки. Конечно, сам всегда отлично выглядел. На сцену не выходил без фрака и бабочки. Любил изысканность. Обожал устраивать чаепитие. Все у него должно быть красиво, церемонно. К чаю непременно подавался мед и любимый папин сыр с плесенью — «Рокфор». Помню, на фестивале «Песни моря» я в папиной гримерной разбирала его кофр — коробку для концертного костюма. Слышу, что-то неприятно пахнет. Достаю какой-то пакет и не глядя выбрасываю в мусорник. На следующее утро приезжает директор филармонии, и отец говорит: «Сейчас я тебя побалую сырком». Обращается ко мне: «Вика, достань из кофра «Рокфор». Боже, какой был скандал, когда выяснилось, что я его выбросила. Зато потом каждый раз, приезжая в Симферополь, я везла из Харькова любимый папин шоколадный вафельный торт и кусок сыра. Отец же, встречая нас, непременно заготавливал батон «Докторской» колбасы. Говорил, что нет ничего вкуснее, чем кусок черного хлеба и кружочек свежей вареной колбаски.

— Незадолго до своей смерти Юрий Иосифович еще выступал на сцене.

— Сцена — это его жизнь. Он продолжал петь, будучи уже тяжело больным. С трудом натягивал ботинок на распухшую ногу и шел. У папы был рак крови. Последний раз он появился перед зрителями в Киеве, на концерте, посвященном своему 70-летию. Организатором юбилейного вечера был Борис Шарварко. Папа умер в больнице в Симферополе. Я всегда думала, если с ним что-нибудь произойдет, то только из-за давления. Но вот судьба… Несмотря на то что папа всю жизнь был коммунистом и атеистом, буквально перед смертью покрестился, поэтому его отпевали в соборе. Когда траурная процессия направилась к могиле, звучала песня «Ничто не вечно под луной, друзья прощаются со мной, до новой встречи. Совсем я не тому виной, что жизнь так быстротечна…»

Источник: http://fakty.ua/146671-doch-yuriya-bogatikova-viktoriya-papa-ne-lyubil-pet-na-banketah-govoril-chto-ne-mozhet-vystupat-k