Михаил Константинович Курако в середине 1913 года приехал на Петровский (Енакиевский) завод для ознакомления с состоянием цеха. Он увидел, что цех находится в крайней запущенности. Например, главный коридор, отделяющий линии печей от линии газовых машин, был настолько завален колошниковой пылью, что по нему нельзя было пройти. Характерно, что директора завода, когда тот посещал цех, проводили по верхней площадке, каждый раз специально спускаясь с ним к той или иной печи, по мере надобности. При таком состоянии цеха нельзя было думать о каких-либо серьезных мерах для улучшения работы доменных печей. Сначала нужно было привести печи в нормальное состояние. Организационная структура цеха и завода была подчинена интересам Шлюппа и его окружения. М. К. Курако предъявил ультимативные требования: дать ему возможность произвести реконструкцию доменных печей, обеспечить свободный выбор персонала, освободить завод от русских и иностранных приспешников, в частности, от Лязиуса. При этих условиях он согласился взяться за руководство цехом, наладить его работу в полугодичный срок и обеспечить рельс хорошего качества. Он поставил условие, чтобы его оклад и премия были в полтора раза большими, чем у главного инженера завода. Старику Потье и Бельгийскому обществу пришлось эти требования удовлетворить - положение было безвыходным. Перед окончанием переговоров с Потье М. К. Курако попросил Бардина и Толли приехать с Юзовского завода, где они работали в этот период времени, посмотреть завод и поделиться своими впечатлениями. Они приехали в Енакиево на плохоньком «Фиате». Толли, говоривший по-французски, нашел общий язык с инженерами и переводил им услышанное от них. Идея работы на газовых машинах им понравилась, хотя их подбор и состояние не радовало. Развитое газовое хозяйство завода, хороший коксовый цех, возможность использования коксового газа - все это говорило о больших возможностях развития производства в руках техника. На Юзовском заводе газовых машин не было. Решили, что на Енакиевском заводе предстоит очень интересная деятельность. М. К. Курако привлек с собой в Енакиево многих рабочих и мастеров с других заводов, в том числе и из Юзовки. Толли он пригласил в качестве своего помощника, а Бардин остался в Юзовке заведующим производством доменного цеха. Буквально через месяц цех выровнял работу, и все возражения против енакиевских рельсов со стороны Министерства путей сообщения отпали. Это высоко подняло авторитет нового начальника цеха. Михаила Константиновича начали превозносить, а Лязиуса, который обещал улучшить производство, но не сумел этого сделать, - ругать* Несмотря на зависть со стороны Шлюппа, выдвигающего и поддерживающего Лязиуса, благодаря получаемым всеми работниками завода премиям, персонал завода был целиком на стороне нового начальника. Высший и средний персонал цеха, в руках которого фактически находилось управление печами, состоявший из мастеров-бельгийцев, был заменен русскими инженерами. Так изменилось положение русских инженеров на одном из иностранных заводов, где оно было исключительно жалким. Обычно наши инженеры выполняли на таких заводах роль так называемых зиц-инженеров, то есть они должны были в случае нарушения техники безопасности отвечать перед судебными органами. Фактические же виновники этих нарушений - иностранцы — оставались в стороне. Итак, весь персонал был заменен. Из мастеров были оставлены только два бельгийца - Волк и Ламберт, остальные уволены. Эти старики должны были работать на доменной печи № 6, объемом около 180 м3, которую Михаил Константинович построил в очень короткий срок - в течение месяца, специально для выпуска Шпигеля и ферромарганца. Эта печь питалась дутьем из соседних печей. С ее пуском выравнивалось давление газа, что положительно сказалось на работе всего завода и являлось большим успехом. Наладив качество продукции Курако приступил к реконструкции доменных печей и устройству надежного горна. На всех печах были заменены холодильники, затем была установлена специальная машина для забивки летки глиной, а еще через некоторое время Михаил Константинович добился применения скиповой загрузки печей. И это все при том, что еще в 1858 году на Старопетровском эксперементальном чугунолитейном заводе А.Мевиус установил первый в России прибор для подъема на колошник домны материалов. Но бельгийские предприниматели не видели смысла в облегчение труда доменщиков. В 1913 году в течении месяца была построена новая доменная печь обьемом около 180 кубических метров. После пуска этой печи выровнялось давление газа, все комплексы завода стали работать лучше. Михаил Курако организовал и возглавил рабочий кооператив для оказания помощи металлургам. Михаил Константинович Курако пробыл в Енакиево почти три года. За это время завод увеличил производство процентов на 25. Рост производства явился результатом хорошей ровной работы доменного цеха. Вместо 17 миллионов пудов в 1913 г. производство чугуна на заводе было доведено до 24 миллионов пудов в 1916 г. С этой целью производились не только технологические, но большие конструктивные изменения. Кроме доменной печи № 5, самой большой, были перестроены все остальные печи: шахты взяты в кожуха, на печах сооружена хорошая броня, охлаждаемая чугунными холодильниками, залитыми внутрь стальными трубами, все горна печей были снабжены пушками, удобными фурменными приборами, в кауперах были переделаны газовые горелки и другая арматура. Некоторые печи были реконструированы совершенно заново, со значительным увеличением объема. Печь № 3 по величине стала второй после доменной печи № 5, фундамент ее был поднят выше, чтобы чугун поступал в миксера самотеком. Летом 1914 года разразилась первая мировая война. Война резко подняла цены на продукты, и реальная заработная плата рабочего совсем снизилась. Начались голод и болезни. Организованный Курако рабочий кооператив не мог принести особого улучшения ситуации. Рабочему можно было взять в кооперативе продукты в кредит. Начались массовые стачки работников предприятия. Но они были не организованны и не приносили ни каких изменений ситуации. Летом 1915 года состоялась четырехдневная забастовка на проволочном стане. Не раз бросали работу и рабочие других цехов – мартеновцы, литейщики… Не устраивали забастовок только доменщики, руководимые Курако. Петровские рабочие вновь выступили 16 апреля 1916 года. На этот раз инициатива принадлежала доменщикам. Накануне рабочие поставили в известность начальника своего цеха о предстоящей забастовке. Михаил Константинович Курако одобрил их намерения. Утром 16 апреля над заводом разнесся продолжительный гудок. Вслед за этим была выключина подача горячего воздуха к домнам. Все шесть доменных печей оказались закозленными. Замерли прокатные станы, угасли мартеновские печи. Ночью на завод были введены казачьи отряды. Собравшаяся утром перед заводскими воротами многотысячная толпа выдала хозяевам 22 пункта требований и вывод казаков с территории их предприятия. Казаки открыли огонь по рабочим, и толпа отхлынула. С помощь штрейкбрехеров забастовка была сломлена. Разделяя с петровцами горесть поражения Курако все же понимал, что «закозленные» печи необходимо оживить, иначе рабочие останутся без куска хлеба. И он ставит небывалый по тем временам рекорд – за двадцать дней расплавляет все 6 «козлов», после чего окончательно порывает с бельгийцами и уезжает из Енакиево, согретый лишь теплыми словами енакиевских доменщиков: «…С необыкновенной быстротой в течении одного года Вы перестроили четыре доменные печи, руководствуясь мыслью облегчить нам труд, помочь нам работать… Взрывы на печах и газопроводах, уборка канав, ремонт леток, смена фурм, расстройство хода печей – все невзгоды нашей прежней жизни, особенно изнурявшие, теперь совсем забыты. Земно кланяемся Вам, дорогой учитель. Печали и радости почти каждого из рабочих Вас интересовали не менее собственных… »
| 
