Максимов Виктор

Уже туманится луна,
  И травы в розовом налете,
  И остролобая копна
  Чернеет в поле звездолетом.

Удивлен я.
  Удивлен недаром.
  Здесь дороги моют и метут.

  Восхитителен город Енакиево:
  Люди в нем, что булат, хороши.
  Даже сажа, пылища и шлаки его
  Чистоту полируют души.

  Погоди...
  Заворожила
  Дрожью женского тепла.

  А где-то за рекой, в левадах, пели.
  Дрожала песня, будто родничок...
  Впервые на руки тебя я взял несмело.

О струны серебряных ливней
  Луч солнечный трется смычком.
  На музыку эту наивно
  Трава выползает кругом.

Голубая тишина
  Дорогая,
  Пойдем
  Без тропинки вдвоем
  К легким,

Ах, как жаль, что не портной я,
  Модой атакуем, —
  Снял бы мерку с губ твоих
  Легким поцелуем.

Здравствуй, утро!
  На востоке -
  Петушиный гребень...

  Из северных стойких туманов
  Я в Киев зеленый вернусь,
  Где теплится в свечах каштанов
  Церквей золоченная грусть.

  Мы идем цветущей рожью,
  Воду пьем из родников...

Под вечер парни с запахом солярки
  С полей в село вернутся в пыльном гуле,
  И подоить коров спешат доярки,
  Ведь ночь ужасно коротка в июле.

  У родника
  Гремят ведром порожним,
  Гудит к вечере
  Самоваров медь...

  Курит поземкой непогода
  Над хитрым росчерком дорог.

Я помню двор твой в белых парусах
  Цветущих яблонь.
  Он слегка качался

  Шел дождь, по речке хлюпая,
  Звенел тугою радугой...
  Чего ты плачешь, глупая?

  У колодца бряцают ведрами,
  У колодца стоит крутобедрая.

Скажите, деревья,
  Ответьте, деревья,
  Деревья,
  У вас деревянное сердце?

  Дождь прошелся ивняком обвислым,
  И в жарынь —
  Совсем негорячо.

  Я пришел в этот край не по плитам...
  Лепестки осыпает костер,
  Да клюет на заре деловито
  Тишину золотую топор.

  Копытят клевер
  Рысаки соловые,
  Пастух в рожок буянит на юру,
  Как будто жадно,
  Запрокинув голову,
  Пьет из него вечернюю зарю.

Огонь и дым...
  Земли тяжелой пена...
  Вставал в крови над рощею рассвет.

Присядь же, мама,
  Отдохни минутку.