Савенков Николай

  Безумная пора
  прошла, как шторм в стакане.

  Вот так приходит озаренье:
  полночный гром, звенит окно,

Вокруг осеннее витало
  и с неба капала вода,

  И проще задним было бы умом
  страдать и каяться, и клясться
  за скромный холм, за деревенский дом,

Сквозь философию, сквозь призму
  прошедших и остывших дней

  С душою младенчески чистой,
  в обличье тебе незнакомом,
  опять умираешь артистом
  в своем неухоженном доме.

Возможно, время, сунув нас за пояс,
  удержит во вчерашнем, как котят.

  Стоял решёткой переплёт в окне,
  и лампочка горела и не гасла.

  Мороз крепчает, будто вносит
  вязанку льдин во двор и дом...

  Что значит боль, — разрыв молекул,
  где б, женской слабостью грозя,
  и под твоим дрожащим веком,
  как слива, вызрела слеза.

  Калитка. Утро. Свет небес.
  Земная линия отсчета.

Сейчас в тебе не боль, разлита — нежность.
  Быть может, в этом солнце помогло,
  быть может, это времени безбрежность
  нас пропустила сквозь свое стекло.

С утра, узнавая себя после сна,
  стоишь перед зеркалом, в коем видна
  одна за одною из прожитых лет

Луна со сморщенным лицом
  ползет по небу по-старушьи,
  И воздух, налитый свинцом,
  уж чем отмечен, так удушьем.