Ах, Сережа, тороплюсь тебя обрадовать: На Ваганьковом восстань из-под земли, Мы поедем вдоль села Подвиноградово, Где скамеечки к заборам приросли. Ты гуцулок не видал: какие девочки! Очи синие, а косы — аж до пят! Вот сидят они, колдуньи, лущат семечки, Время за полночь, а все еще не спят. Ходят песни полонинами весенними, Звук трембиты оживает вдалеке, И Говерла говорит с гуцулкой Ксенею На Тарасовом бессмертном языке. А под кручами бурлит река красавица, И колышется тумана молоко, И к словам своим как будто прикасаются Незабвенные Федькович и Франко. Льются песни над смеречками, над озимью, Кудри русые пригладивши, замри: Что, узнал? Да это ж выткался над озером Алый-алый небывалый свет зари! Это груди напрягаются под блузками, Сини очи запрокинуты в зенит, Это светлая печаль и удаль русская Над карпатскими просторами звенит. Здесь душа твоя, Есенин, стала близкою, И звучит над полониной твой завет, Чтоб над каждою избушкой материнскою Он струился, несказанный вешний свет И какими еще доводами вескими Убедит очередной меня прохвост, Что во благо Геростраты беловежские Меж народами расшатывали мост. Разделили корабли, ракеты, пушки мы, Разодрали нашу доблестную рать, Как отвадить молдаван теперь от Пушкина? Как Шевченко у казахов отобрать? Понатыкали границы, зло посеяли, Брат на брата катит грязи мутный вал... А в Мукачево есть улица Есенина, Хоть в Карпатах отродясь ты не бывал. Вся в цветках она - веселая, бедовая, Ты, Сергей, на эти розы посмотри!.. Заменить на ней таблички — дело плевое, Но не вытравить из душ твой свет зари.
Бросив вызов природе, люди укротили эти дикие места и смогли построить города, которые впечатляют своей красотой. Они выглядят как иллюстрации к сказкам, завораживают и кажутся совершенно нереальными.
